Гуманист на атомном уровне

21 мая 2023 года исполняется 102 года со дня рождения физика-теоретика и правозащитника Андрея Сахарова, масштаб научных достижений которого сопоставим с результатами его общественной деятельности. На одной чаше весов Нобелевская премия мира, на другой – многолетняя ссылка в закрытый город Горький (ныне Нижний Новгород) и существование жизнь в условиях полной изоляции. В биографии легендарного ученого ясно прослеживаются черты, присущие оперным произведениям (как правило, такой ассоциативный ряд приходит на ум): лирико-эпическое начало, трагедийность, монументальность описываемых событий. В рамках именно этого жанра решились на эксперимент композитор Николай Попов и режиссер Юрий Квятковский: совсем скоро в Музее Москвы пройдут премьерные показы документальной оперы «Аскет», посвященной как личности Сахарова, так и образу человека науки в целом.

Этот спектакль, созданный в результате коллаборации «Практики», Мастерской Брусникина и ЦЭАМ, – событие априори любопытное даже для театральной столицы с ее репертуарным разнообразием и пытливой публикой. Нетривиальный жанр и исторический контекст либретто – только то, что лежит на поверхности среди причин творческой оригинальности проекта. Здание некогда Провиантских складов, где уже год обитает «Практика», явно не задумывалось ни как театральная площадка, ни тем более как место для исполнения арий. Но уже в первой картине становится понятно, что это не опера в ее классическом понимании.

Композиционно «Аскет» имеет семичастную структуру (автор либретто Михаил Дегтярев): каждая картина является самостоятельным музыкальным этюдом, продолжающим общую линию повествования. По аналогии с евангельским сюжетом герой Аскет проживает свою собственную Страстную неделю длиною в жизнь и даже в столетия. Так, в самом начале «трагический архетип» человека науки раскрывается через личность Джордано Бруно. Его жуткое сожжение сопровождается облаком едкого химического дыма, который спустя несколько веков будет наводить куда больший ужас, чем огненные языки пламени. В следующей сцене спектакля возникает центральный герой — сам Сахаров, на роль которого постановщики рискнули взять профессионального перкуссиониста Александра Суворова (и не прогадали). На фоне почти непрерывного потока хоровых партитур, исполняемых солистами Хорового театра Б. Певзнера, артист мастерски перевоплощается в советского физика, не пропевая ни одной ноты. Его музыкальный инструмент — деревянный письменный стол, усеянный различными приборами, с помощью которых одержимый наукой герой выстукивает ритм, параллельно произнося гипнотический монолог-речитатив.

В следующих картинах наравне с традиционными скрипкой, виолончелью, саксофоном и др. электронное музыкальное оформление оперы составляют самые неожиданные шумовые устройства — так называемые релефоны. Все это сочетание несочетаемого звучит невероятно объемно в предложенном акустическом пространстве.

Сценография оперы довольно «аскетична». Однако в части костюмов и реквизита создатели уделяют большое внимание аутентичности и духу советской эпохи. В соответствии с театральными трендами особая роль отведена свету и видеопроекциям, наделенным художественной и информационной функциями: с помощью них обозначается новая «глава» в сюжете либо выводится основной текст хоровых партий.

Драматургический каркас оперы выстроен в первую очередь вокруг внутреннего конфликта академика, его душевных терзаний о личной ответственности за нависшую угрозу ядерной войны. Сахаровский «Иуда» – его изобретение, его детище, этому вторит название четвертой картины «Предательство бомбы». И главное противостояние в жизни Аскета не с властью и режимом, а с собственной совестью. Один из самых ярких христианских мотивов, перенесенных на сцену, – «Нобелевская вечеря». Сахаров и его соратники, визуально воспроизводя изображение фрески да Винчи, отчаянно пытаются поймать радиоволну, чтобы услышать выступление его жены Елены на вручении почетной Нобелевской премии в Осло.

Испытав «Горький путь» унижений и насильственного кормления в ссылке, истерзанный (внешними или все-таки внутренними обстоятельствами?) ученый смиренно переживает распятие в картине «Вознесение»: перед нами Витрувианский человек, прикованный железными кандалами к раскручиваемому колесу. Хор исполняет молитву «Господи, прости!», что олицетворяет искупление и «вознесение» героя. И в этот момент он делает настоящее открытие, выводя формулу всей жизни: квадратный корень из истины равно Любовь!