На сцене театра Ермоловой продолжается время экспериментов. Проект [1,5] дает шанс молодым режиссерам поставить первый спектакль на большой сцене, играть с формой, со смыслами и, безраздельно отдавая бразды правления одной конкретной постановкой режиссеру – молодому, амбициозному, жаждущему сказать что-то свое, – принимает правила игры, которую сам же и придумал. И это многого стоит.


Мы уже и писали про сам Проект [1,5], про него рассказывал Ринат Ташимов, куратор. Была рецензия на первый спектакль «Потудань» Владимира Комарова. И вот пришло время рассказать про «Бранд». Тот самый, который вызвал жаркие дебаты в зрительном зале, долгие обсуждения после и бесконечные попытки понять, что же это все-таки было.

«Бранд» – это история про одного принципиального, непримиримого и незыблемого северного священника, его жизненный путь и разрушение личности. Само произведение норвежского писателя Генрика Ибсена, как и большая часть скандинавского творчества, представляет собой сложный, зубодробительный и тяжелый текст, продраться через который возможно только вооружившись безграничным запасом терпения. Спектакль хоть и адаптирован для сцены и уложен в полтора часа, все равно воспринимается именно так – огромной глыбой, при одном взгляде на которую возникает вполне закономерный вопрос: «А как тебя ведать?». Однако, по ощущениям, этот ответ не смог найти даже режиссер спектакля Владимир Антипов. Что уж говорить о зрителях.

Сам Бранд заявляется как непримиримый, твердо уверенный в своей правоте, бескомпромиссный и отчаянный человек. Такой, за которым толпа идет беспрекословно. Такой, который своей верой заставляет прогибаться под себя изменчивый мир и за которым в час духовного бессилия хочется следовать. Почти фанатик, персонаж, любить которого необязательно, но эта сила духа, эта совершенная уверенность в своей правоте не может не восхищать и практически вынуждает согласиться с его правдой. Но вместо этого в спектакле мы получаем человека, который лишь делает вид, что знает, куда ему идти. И от этого рушится вся композиция – сложно верить в слова того, кто не верит в них сам.

И проблема совершенно не в том, что весь спектакль происходит многострадальный поиск смысла, нет. Проблема в том, что, несмотря на мнимую твердую уверенность главного героя в своей правоте, он все равно упорно ищет метафорическую истину. Ту самую, которая всю его жизнь лежит у него в кармане и, что самое страшное, он об этом отлично знает.

При просмотре возникает ощущение механического действа, смысл которого все – и актеры, и зрители – пытаются найти в процессе, но, к сожалению, ни у кого это не выходит. Нет, конечно, если у вас вдруг со студенческих лет где-то во внутренних карманах личности завалялся Синдром Поиска Глубинного Смысла (в простонародье СПГС), то самое время его доставать и врубать пятую скорость. Потому что спектакль ни к чему не ведет. Точнее, в какой-то момент может показаться, что круг замкнулся, герой пришел в ту же точку, с которой начал и в этом и был пресловутый Великий Замысел. Но нет. Великий Уроборос очередной раз промахнулся мимо своего хвоста и с завидным упорством начал жевать суровую нордическую скалу, по которой герой вновь начал карабкаться. Чтобы драматично потерять все, что у него осталось – себя самого.

Но стоит все же отметить, сделано красиво. Стелющийся по полу туман, глухая черная стена, превращающаяся то в скалу, по которой взбирается священник, то в безликое здание на краю мира, то в церковь – холодную и строгую. Монохромные персонажи, светлая прекрасная Агнес – жена Бранда, – постепенно затухающая и превращающаяся и для зрителя, и для своего мужа в тень самой себя. И безумная Герд, речь которой представляет собой что-то среднее между человеческим и соколиным. Однако все это меркнет перед обычным человеческим желанием не только быть услышанным, но и понять, что тебе хотели донести. А для этого нужно, чтобы это понимал автор. Ну, или хотя бы говорил не на птичьем.

Вместо послесловия: Пока писалась эта статья, пока мы дружно за кофе и сигаретами коллективным разумом пытались прийти хоть к чему-то, пока шли бесконечные дискуссии (что тоже важно, искусство должно порождать не только другое искусство, но и разговоры о нем), спектакль «Бранд» выбыл из репертуара Театра Ермоловой. Но навсегда остался в истории проекта.