ФЕЛЛИНИ. 8 1/2

Мало кто не слышал об итальянском шедевре 1963-го года, авторской картине, сумевшей полюбиться массовому зрителю, фильме, ставшем отправной точкой целого ряда произведений о режиссерских застоях, творческих кризисах и личной рефлексии на мировой арене кино. Федерико Феллини вошел в историю как автор, почти с каждым новым фильмом менявший кинематограф, задававший тенденции и направления. Неудивительно, что и его личность, и картины до сих пор привлекают и вдохновляют молодых режиссеров, понимающих главного героя Гвидо Ансельми как никто другой. В театре Вахтангова прошла премьера «ФЕЛЛИНИ. 8 1/2», инсценировки всемирно известного фильма, созданной Станиславом Барышниковым и реализованной режиссером Лейлой Абу-аль-Кишек.

Феллини всегда считался театральным кинорежиссером, но достаточно ли он театрален для сцены, живого пространства за пределами точного формата и размеров кадра? Не стоит забывать, что свою роль играет и разница культур. Когда для итальянского общества достаточно свести эмоции и жесты к минимуму для изображения кризиса, для нас это вполне обыденное, ничем не примечательное состояние. В данном случае климат, море и апельсины меняют правила игры. Абу-аль-Кишек пришлось постараться, чтобы обыграть, переосмыслить героев и сюжет подобающе московской сцене.

Во главе спектакля, как Марчелло Мастроянни во главе фильма, стоит Владимир Вдовиченков. Его герой — успешный кинорежиссер с творческим кризисом, к которому пристают, кажется, все, кто может; он подобен солнцу, вокруг которого крутится весь мир, но едва ли он наслаждается этой ролью. Невозможно делиться своим светом и теплом, когда у тебя самого не остается водорода. Но в таком случае красный гигант взрывается под тяжестью собственной гравитации, превращаясь в сверхновую. Творческий гений Гвидо иначе и не описать. Весь спектакль мы видим, с каким трудом он продолжает существовать на грани реального и выдуманного мира, не находя источник сил ни в одном из них.

Гвидо редко остается один, хотя зрителю ясно, что это его единственное и главное желание. Когда он хочет остановиться, подумать, понять что-то важное о себе, на него, как пираньи, нападают и продюсеры, и актрисы, и критики, и друзья, и его собственные фантазии и сны. Эти образы, точно тени в ночи, вездесущие и неминуемые, затаскивают кинорежиссера в свои объятия. Там он встречает детские воспоминания, пустые курортные разговоры, женщин, в которых он когда-либо влюблялся, Клаудию, символ чистоты и любви, в существование которой сам он не верит. Позже он встретит настоящую Клаудию, но помочь ему она не способна, ведь все его проблемы заключены в нем одном.

Многие сцены фильма заиграли новыми красками в театральной форме! Например, эпизод с кастингом получился еще занимательнее, ведь не только сценарная героиня изображала любовницу для картины Гвидо, это и сама молодая актриса, недавняя выпускница театрального института, смотрела на пример Анны Дубровской и Яны Соболевской, ведущих артисток арбатской сцены.

Музыкальность оригинала особенно ярко подчеркивалась композициями Вагнера, Чайковского, Россини, Хачатуряна. В постановке же часто звучат исконно итальянские мелодии середины-конца прошлого века. Обычно веселая и праздная, в истории про творческий кризис музыка южан тонко и пронзительно подчеркнула отчаяние героя. Также в спектакле играют на любимом и незаменимом инструменте Вахтанговского театра, на маленькой гармошке. Одинокий, завывающий свист прерывает тишину при переходах из одного эпизода в другой, ненароком напоминая, что главного героя не оставят в покое. Гвидо тоже берется за инструмент, он наигрывает такие же одинокие и тоскливые аккорды на укулеле. Для тех, кто недавно пересматривал отечественные сериалы начала двухтысячных, вид Вдовиченкова, играющего на укулеле среди одетых точно итальянская мафия персонажей, станет особой отрадой.

Репертуар театра Вахтангова пополнился еще одним комплексным, глубоким спектаклем, просмотр которого не будет похож на развлекательный просмотр «Мадемуазель Нитуш» и «Соломенной шляпки» или душераздирающий — «Очарованного странника» и «Грозы». Эта премьера — как фильмы Феллини. Чтобы насладиться ими истинно, нужно заставить себя полностью погрузиться в произведение, заставить себя задуматься до вздутия вен на лбу, заставить видеть дальше картинки.