Безумный танец живота волшебного джинна

Этот театральный сезон «Мастерская» закрыла премьерой янг-эдалт спектакля Романа Габриа «Хоттабыч» (по мотивам той самой повести Лазаря Лагина из советских времен, когда никто еще не слышал слово «янг-эдалт»). На сцене главные герои из советских школьников превратились в просто школьников, а Хоттабыч из вздорного и вполне реального джинна трансформировался в воображаемого друга, который остается рядом с главным героем во время его взросления, спасая от одиночества.

Волька (Фома Бызгу) не лучше и не хуже других 12-летних мальчиков: рассеянный, мечтательный, немного вредный, любящий компьютерные игры и не выносящий свою географичку (Юлия Нижельская). У него есть лучший друг (Никита Капралов), худший враг (Дмитрий Миков) и девочка, которой он нравится (Дарья Соловьева). У Вольки достаточно обычная мама (Арина Лыкова), которая мешает играть в «Супер Марио» весь день напролет и пылесосит в комнате. У Вольки самый лучший папа (Кирилл Гордлеев), который рассказывает самые интересные истории на ночь и здорово танцует. Тот самый папа, который расстался с Волькиной мамой и пропал, и теперь даже звонить ему не хочется. И мальчику остается только искать новую опору в своей бесконечно меняющейся жизни.

В детстве фантазии о далеких мирах с летающими черепахами и загадочных джиннах были для Вольки единственным способом заснуть, а сейчас только воображение помогает ему справляться с жизнью 12-летнего мальчика с разведенными родителями. Волькина способность выдумывать преображает окружающий его мир: сцена «Мастерской» переливается всеми оттенками неона, со школьных стен смотрят комиксно-яркие писатели, а одежда и волосы одноклассников (да и самого главного героя) вызовут гневную тираду у любых консервативных родителей. Мир в фильтре воображения Вольки гиперболизировано-громкий и подвижный, в нем может происходить все и сразу и еще чуть-чуть. В качестве зрителей нам будто предлагают выбрать, какую позицию занять: смотреть на все глазами внутреннего ребенка, который еще помнит свои фантазии о космических путешествиях, или быть взвешенным взрослым, который понимает шутки с сексуальным подтекстом. В этом магия семейных спектаклей, ведь когда ты приходишь на них для себя, можно побыть обоими.

Если клише «взорвался буйством красок» и стоит для чего-то использовать, то для описания атмосферы «Хоттабыча». С появлением воображаемого джинна (символично, тоже в исполнении Кирилла Гордлеева) общий накал яркости еще растет, щеки болят от смеха, а герои начинают танцевать. Детско-безумный мир Вольки будто не может быть слишком насыщенным: все от музыки до пистолетов с мягкими пулями здесь появляется просто потому, что не может не появиться. Герои смотрят на окружающий их хаос с восторгом, потому что они пока не обросли скепсисом поверх любопытства.

Дети не хотят ходить в школу, а хотят строить ковер-самолет из парт. Постоянное веселье создает иллюзию неодиночества и лишает их необходимости нести какую-либо ответственность. В образе Хоттабыча Волька ищет друга и пытается вернуть себе папу-весельчака, и именно с помощью воображаемого джинна мальчику удается отвлечься от скучных уроков и собственных грустных мыслей. Но, в конце концов, Хоттабычу нужно будет уйти, а Вольке или, лучше сказать, Володе решить свои проблемы самостоятельно и совсем без помощи магии. Например, все же выучить географию, извиниться перед лучшим другом, позвонить папе.

Спектакль заканчивается не на морализаторской, а на очень меланхоличной ноте, и ты невольно задумываешься, когда «Старик Хоттабыч» успел стать таким грустным? Или он всегда таким был, и в детстве ты, как и Волька, просто не замечал, как устало смотрит его мама? Или как незаслуженно они издеваются над своей в общем-то доброй учительницей?

Сверкающий улыбкой Хоттабыч исчезает под сценой, и, думается, скоро на его место снова вернется Волькин папа. Это честно – что мир без магии выглядит чуть менее веселым и гораздо более серьезным. Но все же очень приятно было хотя бы час не задумываться ни о чем слишком тяжелом и смотреть на безумный танец живота волшебного джинна.