священный мошпит

Они шагали рядом – два мира чувств и понятий, неспособные сообщаться. (с)

Для того, чтобы добраться до спектакля «Я видел зверя», вам следует идти по указателям, нацарапанным и начертанным мелом на асфальте бывшего завода «Кристалл». Минуя две сцены, несколько подворотен и бывшие железнодорожные пути, вы наконец окажетесь на необитаемом острове. Точнее, напротив наглухо заколоченного дома, который и служит сценой. Такой, крайне условной сценой, где между ней и зрителями пролегают рельсы в реальности и километры морской глади по сюжету.

Если вы не знакомы с сюжетом романа Уильяма Голдинга «Повелитель мух», то я вас поздравляю – скорее всего, у вас на одну психологическую травму меньше. Потому что книга, начинающаяся как опасное приключение, как-то незаметно становится антиутопией, обличающей пороки человеческие, оставляя в сухом остатке все то, что тысячелетия цивилизации прятали в нас все глубже. И спектакль «Я видел зверя» отлично передает основную мысль книги, добавляя свои смыслы, делающие и без того находящийся на грани сюжет таким, что его будто ешь с ножа.

Что, если выбросить группу подростков на необитаемый остров, оставив их там на короткую вечность? Как быстро внутренний зверь возьмет верх, заставляя забыть все то, чему учили родители, учителя, гуманистические заветы цивилизованного общества? Подростки, запертые наедине друг с другом и дикой, непонятной природой без надежды на спасение быстро перестают верить глазам. Принимают тело погибшего военного пилота за Зверя и в попытках оправдать его существование все больше наделяют того демоническими чертами и властью, которую сами же ему и отдают. Подростками завладевает страх, заставляющий опуститься до дикарства и идолопоклонничества с жертвами и дикими плясками, где инакомыслие карается смертью.

На необитаемом острове легко создать новую иерархию, расколоть общество, стать лидером, заявить о правах установить свои правила – жестокие, кровожадные, которые с каждым часом становятся все дальше от увещеваний разума. Эта история становится еще страшнее, когда спектакль касается темы гендерного разделения. Стоит отметить, что в оригинальном романе запертыми в ограниченном пространстве оказываются только юноши. Тут же командой было принято решение добавить в сюжет двух девушек (такое уже делалось в фильме по мотивам произведения «Деготь крови» Лупиты Акино-Кашивахары в 1975 году), что не могло не повлечь за собой темы социальной роли женщины в патриархальном обществе, давления со стороны силы и, увы, насилия.

Как вы могли заметить, тут нет ни слова про режиссерскую работу и даже имени человека, который создал этот спектакль. Потому что это внеучебный проект нескольких студентов четвертого курса мастерской Виктора Ивановича Коршунова который ребята репетировали сначала как отдельные этюды дистанционно с неким «Режиссером-Режиссером». А потом вязли и собрали спектакль. И то, как он им нравится, видно невооруженным глазом.

Возможно, определенную роль сыграла площадка – старый дом позволяет артистам потянуть жилы, повисеть на железных балках с сигаретой в зубах, потоптать крыши соседних зданий и, в целом, вести себя как настоящие подростки, переполненные кипящей энергией, страхом и злобой в равных пропорциях.

Отдельным абзацем, а лучше строчкой в программке, стоит выделить музыку. Ее как таковой до самого конца и нет, она появляется по ходу сюжета в первобытном своем виде – ритмичном бое палками о любые недвижимые поверхности, скандировании лозунгов, становящихся не то молитвой, не то криком отчаяния. Но вместе с тем подростки мурлыкают себе под нос знакомые мотивы советских детских песен или, наоборот, от всей широты души превращают свою враз ставшую страшной жизнь в диснеевский мюзикл.

Напоследок могу сказать, что это цельная и с любовью сделанная история про Зверя внутри, про то, как легко разрушить все достигнутое возникающими, разрушающимися и вновь возрождающимися цивилизациями за тысячи лет, рассказанная на отшибе совершенного мира.