Сигизия прекрасного

Согласно теории космолога Франка Типлера, где-то во Вселенной существует Точка Омега. Это не пространство и не время, это одновременно существование прошлого, настоящего и будущего, это завершенный и одновременно с этим продолжающийся процесс. Точка Омега вездесуща и сама по себе завоевывает контроль над всей материей, поэтому вся память, вся хранимая материей информация передается ей, позволяя Точке Омега становится всеведущей и бесконечной, что означает бесконечный процесс познания самой себя.

Вот именно с этим можно сравнить созданный Борисом Юханановым проект, точнее, отдельную Вселенную — МИР РИМ. Пространство каждого спектакля, разделенного на 21 день и 47 осколков, существует и не существует одновременно, видоизменяется, трансформируется, бесчисленное количество раз повторяется в той или иной интерпретации и в то же время существует только здесь и сейчас.

МИР РИМ — это первый этап новопроцессуального проекта по Шекспиру, в который включены пьесы римского цикла — «Юлий Цезарь», «Антоний и Клеопатра», «Тит Андроник» и «Кориолан». На сцене переплетается прошлое, настоящее и будущее, основываясь на театральной классике как на прочном фундаменте — и кто, как не Шекспир, мог им стать. И что, как не Римская империя, прошедшая полный цикл цивилизации по Шпенглеру, могла стать наглядным примером рождения, развития, пика и краха мира, взятого в определенные временные тиски.

Каждый акт можно смотреть как отдельно взятую историю, существующую по своим, патафизическим правилам. И в этот момент на сцене не человеком управляет реальность, а реальность строится здесь и сейчас, будто бы управляемая случаем. От самого действа, даже не игры, веет ощущением реальности — где-то размеренно тянущейся, где-то бегущей вскачь и наполненной событиями.

А над всем этим существует Голос. Голос вовне представляет собой Интеграл — Вселенную, Бога, Демиурга — управляющего пространством и вместе с этим наблюдающим эксперимент, который может повернуть в любую сторону. И то, что это все один большой эксперимент, делает зрителя не то соучастником, не то таким же подопытным. Или, возможно, всем одновременно. МИР РИМ сам по себе, подобно этому Голосу, такой же — масштабный проект, который творится не первый год и, вероятно, будет трансформирован во что-то иное и большее, но который в то же время играется здесь и сейчас всего единожды.

Проект стирает границы не только времени — тут все условно и возведено в абсолют — события, персонажи, проходящие из века в век, встречающиеся на границе миров и тысячелетий. Тут весь исторический контекст существует параллельно. И это нормально — запутаться в нем, как в паутине, а потом долго распутывать этот клубок в голове и задаваться вопросами. Любыми, начиная от «зачем Тит отрубил себе руку» до «откуда на сцене водолаз» и «сколько бокалов мартини выпили персонажи за все время проекта».

Пытаться объяснить, что такое МИР РИМ, это как выдувать мыльные пузыри в невесомости в надежде, что они превратятся в головы волков, призывно воющих и зовущих на спектакль вместо привычных звонков. Это огромная громада смыслов, переплетений и событий, что происходили на подмостках Электротеатра Станиславский и еще обязательно вернутся туда отголосками.