Нулевой километр

Алевтина: Девочки спрашивают, как нам спектакль.

Марго: Мне понравилось. Этакий бэдтрип, но очень коммерциализированный. Смотреть, если не читал книгу, очень тяжело. Они явно ориентировались на тех, у кого есть представление, что это. Я помню, что книга меня в пятнадцать не зацепила, а вот спектакль смотрится легко. И очень смешно, в отличие от соплей в оригинале. А ты ворчала, я слышала.

Алевтина: Да! Я ворчун и циник, потому что уверена — зрителю просто нужен хороший спектакль и не надо изобретать велосипед и помещать постановку в форму графического романа, чтобы зрителю было интересно.

Марго: Протестую! Это необычная форма, которая дает простор для экспериментов с дроблением сюжета. Она не цель, а средство.

Алевтина: Они оправдывают это клиповым мышлением.

Марго: А я контекстом. Тебе не понравилось?

Алевтина: Понравилось. Но не до конца.

Марго: Как хорошо, что рецензию пишу я.

Как-то водитель одного междугороднего автобуса где-то между двумя часами ночи и заправкой сказал сакральную фразу, которая стала практически легендарной в узких кругах: «Дорога никогда не остановится». Так и Проект [1,5], по заверениям его куратора Рината Ташимова, — никогда не закончится. Ну, во всяком случае, в обозримом будущем. Но знаки препинания все же расставлены, и вот такой, третьей, финальной точкой для этого совершенно безумного и крайне увлекательного первого сезона проекта стал спектакль «Над пропастью во ржи» Петра Куртова.

И он случился по многим причинам. Одна из них, притом значительно отличающая эту постановку от двух предыдущих, — режиссер изначально знал, что хотел сказать. Не был в процессе поиска и войны с ветряными мельницами вплоть до последней минуты перед премьерным днем, не искал ответ на заданные вопросы уже в даже поставленном спектакле. Нет, тут была цель, было средство и был эксперимент, про который все заведомо знали, что он удастся. Ну, или хотя бы чуяли.

Стоит, наверное, честно признать, что в этот раз вот этот поставленный во главу угла Проекта [1,5] эксперимент был со слегка подпиленными зубами. Материал был выбран многим хорошо знакомый (хотя некоторые присутствующие зрители с этим бы поспорили) и не единожды поставленный на сцене. Даже в том же театре Ермоловой, пусть это было давно, неправда и мало кто из труппы это помнит. Да и у Петра Куртова есть за плечами опыт постановки спектаклей на большой сцене. Но все же «Над пропастью во ржи» является экспериментом и дебютом. С формой, с подачей материала, с настроением.

Книга «Над пропастью во ржи» в свое время стала откровением, историей про выбор пути и первое серьезное столкновение с реальностью, через которое проходит каждый подросток. Сам сюжет, представляющий собой практически пошаговую инструкцию к взрослению, знаком каждому взрослому. Однако, как по мне, книга написана с излишним драматизмом, которого, в хорошем смысле, спектакль лишен.

У спектакля быстрое, слегка хаотичное повествование в стиле комиксов, которое не дает расслабиться. Это, скорее всего, отчасти продиктовано таймингом — попробуйте по-другому уложить сюжет целой книги в полтора часа. Но именно такой темп позволяет до конца проникнуться тем подростковым безумием, где день за десять, а год за пять. На руку этому еще играет выкрученная до максимума американизация спектакля, превращающая его в трип-эпопею с лучшим набором штампов — девочки-чирлидерши, индусы-таксисты, развязные танцы, лощеные сыночки акул бизнеса с Уолл-стрит и прочее, прочее, прочее. Шутки в спектакле такие же кривые и нелепые, как и герои-подростки, а поэтому смешные. Ну и форма, о которой говорилось выше. В графическом романе в отдельно взятом прямоугольнике может случиться что угодно, а значит, и в этом спектакле тоже. Пространственно-временные допущения, жонглирование персонажами, главами, сюжетными твистами.

Спрашивать создателя, что придумалось раньше — форма или содержание, это все равно что задаваться насквозь философским вопросом, что было раньше — курица или яйцо? Так и тут, но это совершенно неважно. Потому что форма работает в тандеме с содержанием: мешанина из страхов, желаний, музыки и амбиций в главном герое отлично вписывается в рваное повествование, в котором сложно поймать за хвост нить сюжета и вообще понять — что главный герой хочет, а главное, куда идет?

Однако ответ на этот вопрос прост. В данном конкретном случае следует принимать путь за цель (но это не точно). Все заканчивается, не успев начаться, не потому, что режиссер не понял, где начало спектакля, а где конец, а потому, что именно так мы взрослеем. Неожиданно и не успев понять, в какой момент это случилось.

В конце стоит сказать, что «Над пропастью во ржи» будет играться еще раз в этом сезоне на сцене театра Ермоловой. Ни на что не намекаем, просто снова цитируем Рината Ташимова: «Если вам этот спектакль понравился, посоветуйте его друзьям. Если нет, то врагам». Так вот, друзья. Хорошего нам всем завершения театрального сезона.