Семь смирившихся женщин и один разгневанный мужчина

«Синяя Борода: Надежда женщин» — спектакль независимого проекта «черный театр» Александра Крымова, в котором Дима Хасанов оказывается окружен семью девушками: Полиной Строгой, Дарьей Улановой, Катериной Беляевой, Мариам Псутури, Валерией Богдановой, Татьяной Трудовой и Лерой Холодной. Каждую из них Синяя Борода убьет. И если бы их смерти расследовала полиция, отчет был бы таков: единственное, что объединяет жертв — им не повезло влюбиться в Генриха. Даже точнее: им не повезло ему об этом сказать.

Но перемотаем и вернемся к началу, когда перед нами стоял обычный парень, чьи волосы еще не отливали синевой, а взгляд не прятал в себе безумие. Генриха представляют зрителям как в меру неинтересного, скорее не впечатляющего и едва ли особенного продавца обуви, что обычно присаживается перед своими покупательницами на колени. Однажды он приходит в парк (кажется, был жаркий летний день, ведь он ел мороженое) и знакомится там с девушкой, которая заявляет, что им предрешено быть вместе. А после этого предлагает пожениться. И потом с уверенностью утверждает, что любит Генриха безмерно, а раз он не любит ее в ответ так же безмерно, ей нужно умереть. И умирает. Говоря на психологическом, она наносит Генриху травму, что становится причиной его превращения в Синюю Бороду; говоря на театральном, с этого события начинается развертывание трагедии главного героя постановки. Он все пытается вернуть свою первую любовь или хотя бы найти ей замену, но каждая девушка, влюбляющаяся в Генриха, делает только хуже, потому что никто — не она.

Первая половина названия спектакля скрывает под собой историю о встрече с тем человеком, но не в тех обстоятельствах. Генрих опрометчиво упускает выпавший ему шанс на счастье, и никакие попытки полностью повторить сцену первого знакомства с его любовью или найти новую женщину не увенчиваются успехом, так как они заранее обречены. Обреченность — главное слово этой постановки, потому что мы с самого начала знаем: Генрих обречен оставаться несчастливым, девушки обречены умирать, а время обречено необратимо утекать сквозь пальцы, и в конце таймер в глубине сцены обязательно покажет 00:00:00. Здесь Синяя Борода никакой не Ловелас или хитроумный убийца — он просто Генрих, отчаявшийся человек, которого даже жаль.

А помните, что главный герой до того, как превратиться в маньяка, продавал обувь? Обуви в спектакле отведено особое место — она концентрирует в себе женские образы во всем их многообразии и вместе с тем однотипности. Танцевальные стрипы у уличной проститутки, тапочки на низком каблуке у стендаперки, потрепанные конверсы у бродяги — каждая пара вплоть до изгибов напоминает женщину, которая ее носит.

Вторая половина названия спектакля рассказывает о том, как от надежды на счастливое будущее женщины приходят к желанию умереть. Как все эти обладательницы красивых ног и цветных колготок оказались в объятиях Синей Бороды? Отчего не слушают его предупреждений и не перестают соблазнять(ся), когда Генрих напрямую предупреждает, что влюбляться в него опасно? У меня две разгадки, и каждая из них грустнее другой: либо Синяя Борода — лучший и самый заботливый мужчина, что встречался им в жизни, либо в глубине души они просто хотят умереть.

В какой-то момент каждая из жертв Синей Бороды располагается на одном из сидячих мест (от бочки краски до барного стула) у него за спиной, чтобы было удобнее наблюдать, кто и как скоро к ним присоединится. Ни одна из них не кажется обиженной за свою судьбу, женщины только немного грустят потому, что Генрих так и не смог полюбить никого из них в ответ. И неясно, чего в этом циничном смирении больше: оправдавшихся или неоправдавшихся надежд?

Вольно переделанный пересказ старой легенды, как и положено таким текстам, оказывается менее однозначным и менее понятным, но от того и привлекательным, как непростой ребус. Точно так же, как в самом начале спектакля Дима Хасанов то исчезает в синем дыме, то внезапно появляется из него, здесь возникают и пропадают знакомые образы, чтобы в итоге сложиться в трагедию нескольких людей. Которые то ли были обречены умереть, то ли просто не нашли друг друга в менее жестоких обстоятельствах.