всех съели. все счастливы

Сказки бывают разные. И случиться они могут в самых неожиданных местах. Например, в продуктовом магазине. А магазин находится в астрале. И все поют. По земле бродит крокодил, который вообще-то хулиган, ему 67 лет и он ищет богатую спутницу жизни. Рассказывает это все астральный брат великого композитора Дмитрия Шостаковича, мимоходом пробегает Диоген с золотой антилопой, или это пастух с Иринкой… И что это за магазин такой? Какая додекафония? Куда мы попали?

«декаденты не знают, как отчаяться еще сильнее»

За фортепиано сидит мужчина в халате, он же Шостик, он же астральный брат Шостаковича, он же Андрей Пирог. За ним — схематичный супрематический пейзаж с солнцем, горами и платформой, собранной из коробок из-под финской водки. В голове мелькают ассоциации с Малевичем, Розановой и ее «Беспредметной композицией», а может, с Кандинским и его «Радостным подъемом». Зрители в сборе, а концерт, в общем-то, уже начался в процессе рассадки.

Шостик первым делом посвящает зрителя в тонкости музыкальной теории через непростые отношения между мужчиной и женщиной, комментирует свое духовное родство с упомянутым выше композитором, ну а затем, как положено настоящему сказочнику, знакомит нас с героями невероятного действа. В центре абсурдистского мюзикла — Крокодил, но не Гена. Он совсем не добрый и понимающий, а жадный и невоспитанный хищник из «Краденого солнца» Корнея Чуковского.

Сначала он — простой хам, третирующий продавщицу продуктового магазина (Юлия Пирог), потом он Тараканище все того же Чуковского, ну а потом разрастается до настоящего зеленого хулигана, пожирающего всех и вся в этом астральном мире. Несмотря на всю его карикатурную злодейскость, персонаж получился по-своему обаятельным, и в этом во многом заслуга актера Ивана Решетняка. Прекрасная Антилопа (Анастасия Стебнева) поет народные песни тонким голоском и кормит всех хлебом (включая зрителей), но все же не может успокоить чудовище. Диоген-Дио (Роман Прудников), прибывший на место событий, выглядит нелепо на всем этом фоне, но оказывается, что и он идеально вписывается в общую вакханалию внешнего абсурда. Он тоже не оригинал, а всего лишь астральный брат того самого Диогена Синопского, не вылезающего из своей уютной бочки. Или, может, он пастух, а наша Золотая Антилопа — Иринка? Вообще, есть ли место любви в мире, где правят невежественные крокодилы?

«Погодите-ка, а при чем тут вообще Шостакович?» — скажете вы. При всем. Для неподготовленного зрителя абсурд остается абсурдом, хоть и приятным и даже поучающим, но все-таки не обладающим явной логикой. Постановка начинает обретать четкую и прекрасную структуру, как только погружаешься во вселенную композитора. Крокодил становится не только персонажем сказки, которая, как и «Тараканище», позже стала опереттой Бориса Тищенко (друга и коллеги Шостаковича), но и журналом «Крокодил». Именно на отрывки из него Шостакович написал свои «Пять романсов». Анекдотические тексты преображаются в речь героев и ведут поезд сюрреалистического сюжета вперед. Таракан живет не только в стихах Чуковского, но и в «Бесах» Достоевского. На мгновение Иван Решетняк из Крокодила становится капитаном Лебядкиным и поет про таракана.

Тут вспоминается и «Бабий Яр» на стихи Евтушенко, и магазин уже перестает быть случайным местом действия (стих «В магазине»). Фигура Диогена же не так очевидно связана с Дмитрием Дмитриевичем, хотя вариантов много. Например, сразу вспоминается высказывание ученицы композитора Галины Уствольской: «Я, как Диоген, забралась бы в бочку и жила там. Это был бы лучший вариант моей жизни». Так, она была забыта на долгое время. Астральный брат Шостик, он же Андрей Пирог, тоже связан с Дмитрием Шостаковичем как ремеслом, так и артистическим обращением с музыкальным инструментом и текстом. Он — каркас спектакля, его легкие.

«Сказка про жадность» — не только музыкальное путешествие, клубок связей в жизни и творчестве Шостаковича, но еще и манифест нашего времени и прошлого, полного ограничений свободы, зверей, пожирающих солнце и людей. Крокодилы существовали во все времена, они унесли в своих жерновах репрессий и ссылок много талантливых людей. Но сколько бы людей не ели, они найдут способ быть счастливыми. И искусство, в особенности театр, этому способствует.